понедельник, 10 января 2011
Выкладываю по дням, отдельными постами, свой питерский дневник.
Инета там у меня не было, только дважды сидела в билайновском вайфай.
Поэтому задним числом.
Инета там у меня не было, только дважды сидела в билайновском вайфай.
Поэтому задним числом.

Исполнители:
Nabucco - Ettore Bastianini
Abigaille - Mirella Parutto
Zaccaria - Ivo Vinco
Ismaele - Luigi Ottolini
Fenena - Anna Maria Rota
Gran Sacerdote - Renato Spagli
Anna - Ottavia Imer
Abdallo - Enzo Guagni
Оркестр и хор: Orchestra e Coro del Maggio Musicale Fiorentino
Хормейстер: Andrea Marosini
Дирижёр: Bruno Bartoletti
Место записи: Teatro Comunale di Firenze
Дата записи: 26 мая 1961 года
Долго я боялась писать отчет на эту Гениальную Запись, потому что от впечатления, произведенного ею на бедную Фурь, получился бы коротенький пост с единственным словом: "Свун!", а "Хотелось бы других слов!", как сказала Араси. Я до сих пор окончательно не успокоилась, но отчет написать почти что должна - давно пора!
Я очень люблю эту оперу за ее энергичность и характер вообще, и вовсе даже она белькантовая (только вот у Набукко нет повтора в кабалетте, он вообще не прописан - это ужасно). А Исполнение!
Здесь полагается снова грохнуться в восхищенный обморок.
Этторе Бастьянини-Набукко - это настоящее Воплощение Стихии, да-а-а! А как замечательно звучал, как пел и вообще - НЕТ СЛОВ!!! Никак не "отойду" от впечатления, произведенного на меня И Этой Ролью. Я даже не могу адекватно его выразить, поэтому лучше уж перейду к "обсуждению других певцов".
А они поистине замечательны. Абигайль-Парутто - сильная и драматичная фигура, какой и должна быть. Колоратурила и фурийничала Прекрасно! А финальная ария "Su me... morente..." - это вообще отдельный разговор.
Это такой своеобразный сопраний вариант пронзительной арии "E lucevan le stelle". Помниться, кто-то из Хорошо Пишущих Об Опере Людей говорил про эту арию что-то вроде "Пуччини написал эту арию так, за нее аплодируют даже самому мерзкому тенору". И здесь - аналогично, только Верди и с сопраной (наш оперный - тому доказательство, я даже там чуть не плакала, хоть там сопрана лажала всю остальную часть партии).
Здесь же еще и сопрана Просто Феерична! Я ревелъ.
Да Гениальнейшая, в общем, запись!!!
воскресенье, 26 декабря 2010
пятница, 24 декабря 2010
... надо сопране для счастья!
1) Я еду в Питер на каникулы!!!
2) У меня много всякого нового появилось, отчеты писать буду, как только успокоюсь.
3) Надо бы шапку поэффектнее купить, чтобы меня ОНИ узнали)
4) И - ой! - в Питере в квартире баса-религиозного фанатика и бабушки-меццо НЕТ ФНЯКИ( Это очень плохо, мне дали много чего разучивать, придется как-то так разбирать. Единственное плохое(((
5) И страшно за мой русский. У меня такой акцент, что все будут смеяться. И еще одно плохое.
Я и хочу ехать, и боюсь.
1) Я еду в Питер на каникулы!!!
2) У меня много всякого нового появилось, отчеты писать буду, как только успокоюсь.
3) Надо бы шапку поэффектнее купить, чтобы меня ОНИ узнали)
4) И - ой! - в Питере в квартире баса-религиозного фанатика и бабушки-меццо НЕТ ФНЯКИ( Это очень плохо, мне дали много чего разучивать, придется как-то так разбирать. Единственное плохое(((
5) И страшно за мой русский. У меня такой акцент, что все будут смеяться. И еще одно плохое.
Я и хочу ехать, и боюсь.
четверг, 23 декабря 2010
среда, 22 декабря 2010

Ernani: Mario Del Monaco
Elvira: Anita Cerquetti
Don Carlo: Ettore Bastanini
Silva: Boris Christoff
Giovanna: Luciana Boni
Don Riccardo: Athos Cesarini
Orchestra e Coro del Maggio Musicale Fiorentino;
Dimitri Mitropoulos. June 23, 1957.
Хоть сюжет этой оперы - это Редкостный Полнейший Бред, но все равно! Мы же Верди не за сюжеты любим, правда? Неадекватные главгерое (все трое) - ибо молодые. Самый старший из них, по-видимому, баритон - а ему в то время целых 19 лет. Впрочем, старше меня на целый год, но вряд ли я через год стану адекватнее. А в опере это все еще и в музыке показано. Что у них - особенно у Эрнани (Дель Монако прекрасно сыграл этого тенора-неврастеника - по знаменитой классификации Леоноры) - вечно меняется настроение, всякая моральная неустойчивость присутствует, и другие милые подростковые глюки. Мне эта опера особенно близка, хоть выдерживать завывания тенора (да, он очень вошел в роль) сил моих нету. Нет-нет, я не собираюсь критиковать Марио Дель Монако, просто не люблю теноров - уж что с собой сделаю. Постараюсь не напоминать об этом в каждом отчете. Пока со стараниями не очень.
Единственный человек из Главного Трио, который совершил по-настоящему взрослый поступок - это Его Величество Карл V. При всей своей пылкой (как и у всех молодых людей, особенно баритонов) любви к Эльвире он сам выдал ее замуж за этого неврастеника Эрнани. Даже хор, а также тенор с сопраной, это поняли, поэтому когда баритон скромно славит своего великого предка - все остальные (кроме Сильвы, которому всегда только вендетта) славят в свою очередь его. O sommo Carlo - самый трогательный и драматически выразительный момент во всей опере. И кто же мог передать это все благородство и вместе с этим грусть лучше, чем Этторе Бастьянини? Правильно - только он сам.
Четвертый акт мне страстно хотелось выключить - юного короля там уже нет! - но долг операманьяка победил, и я все-таки дослушала оперу до конца. Единственным утешением в этом акте для меня было присутствие низкого мужского голоса - на сей раз, Сильвы-Христова. И хоть это не лучший его, Христова, спектакль, но все равно лучше, чем одни тенора с сопранами.
Люблю я Верди, потому что страсти там. А еще если неадекватные герои - то тем лучше. Забыла ли я о Эльвире? Нет, разумеется. Черкветти хорошо спела свою партию, тоже вполне себе подростковая Эльвира, и колоратурила неожиданно хорошо для такого драматического голоса. Просто впечатление, произведенное на меня Понятно-Кем, сильнее всех колоратурных Эльвир и аццки страдающих Эрнани на свете.
Скачано отсюда: sictransitoperamundi.blogspot.com/2008/07/verdi...

Paolina - Maria Callas
Poliuto - Franco Corelli
Severo - Ettore Bastianini
Felice - Rinaldo Pelizzoni
Callistene - Nicola Zaccaria
Nearco - Piero de Palma
Un cristiano - Virgilio Carbonari
Otro cristiano - Giuseppe Morresi
Orchestra e Coro del Teatro alla Scala di Milano
Antonino Votto, 1960
Мне в лапы досталась Легенда! Это же возобновление данной оперы на сцене, после столетнего забвения и "непостановок", если я не ошибаюсь. И исполнение - взглянуть только на имена - понятно Какое.
Вообще, опера бельканто такого типа (серьезно-героического, вроде оперы сериа) - это всегда нечто Очень грандиозное и зрелищное (даже если это аудио, то сопоставив его с фото можно представить себе картину - а фоток из этой постановки есть сравнительно много, и это прекрасно). А если уж так поют - то тем более. (Да, это мой привычный рефрен, потому что пока что достаются мне действительно замечательные и опять же легендарные записи Золотого Века оперы. Когда же мне в руки попадет гадость - наверняка свуниться перестану, правильно Араси сказала).
Люблю я бельканту за то, что она как раз грандиозная и колоратурная. Если уж героично - то кабалетты, жаль, правда, что здесь они без повторов. Если лиричные места - по-любому, они отнюдь не затянуты, а приправлены колоратурами, каденциями и смешаны вместе завидной кантиленой. Даже разбирать "на персонажей" сейчас не буду. Единственно, что могу сказать - Корелли не больно колоратурил, зато героичен был еще как. Но самый героичный тут, разумеется, мой любимый Этторе Бастьянини - одно его имя в списке исполнителей говорит само за себя. И звучит Шикарно. Как всегда, он мне понравился больше всех!!!
Мария Каллас восхитительно колоратурила, еще и с драматизмом было все в порядке. Очень подходит она на роль Паолины - тут такая страдающая сопрано, которая наступит на горло всякой там любви во имя того же пресловутого Чувства Долга. Хоть я не в восторге от того, что и эта сопрана выбрала тенора, но поступила благородно, как ни крути. (Лично я бы, наверное, сбежала с баритоном, но то я, глупый, неблагородный и духовно слабый Фурь).
Ну и конечно, тут есть замечательный Злой-Презлой Бас Каллистен (Никола Заккария) - вообще люблю басов-злодеев, я их оправдываю постоянно. Когда они берут эти свои мрачные низкие ноты и так вальяжно делают гадости - то что тут еще скажешь, кроме: "Свун!!!".
Научиться бы писать отчеты с меньшим количеством эмоций, что ли...
Скачано отсюда: sictransitoperamundi.blogspot.com/2009/09/doniz...
З. Ы. Видно, я пока не ограблю весь Транзит на предмет Шикарных Записей - не остановлюсь.
Вчера впервые пришла на вокал уже после болезни - я с гриппом, вся закутанная, сдавала сессию (и сдала-таки, даже на отлично - что удивительно для такой оторвы, как я). Наконец-то я здорова, но и здорово отвыкшая от пения. Так что распевка начиналась со скрипом, препод как всегда ругала меня на чем свет стоит, что я не понимаю ни купола, ни высокой позиции, звук в голову и все такое. А потом как-то уже и распелась, и звучала хорошо. Допелась до "ре3" на стаккато - дальше не пускали, маленькая. Вообще на уроке препод не дает мне петь пока выше ми3 на стаккато. На легато - примерно дошник, или как-то так. Не знаю, я клавиатуры не вижу. Я бы шла дальше - но низзя, малявка.
Итак, распевка окончилась даже триумфом - я сама услышала, что голос в кои-то веки начал меня опять слушаться. Теперь, значит, произведения. В классе, как всегда, сидела куча народа, но мне уже все равно. Баритон-новичок, его друг-драмсопрана и потом как раз на арию пришла моя лучшая подруга-колоратурка. Раньше я не слишком выносила присутствия Кого-Либо на моем ужасном ужасе (уроке вокала, то бишь), теперь - вполне спокойно воспринимаю. Разбирали новую программу. Первой шла ария Деспины из оперы Моцарта "Так поступают все женщины" ("Una donna a quindici anni"). Так как это был разбор, то заставили петь в та-а-а-аком загробном темпе - ленто, не иначе. В результате на Почти_Окончании (Col posso e voglio farsi ubbidir, si, farsi ubbidir...), где ход на си2 - я чуть не умерла из-за того, что честно брала дыхание раз в два такта. Но преподша (Грозная Мецца) дала добро на эту арию (я ее сама себе выбрала, боясь, что опять дадут петь что-то страшное и неудобное из русского репертуара).
Потом я пела "Фонтану Бахчисарайского дворца" Власова на слова Пушкина. Дали этот романс еще в начале года, и с тех пор я его пела в классе только раз, но без концертмейстера (тогда еще препод сказала, что у меня прекрасное си2). А вчера... Ой, ужас! Рояль меня окончательно забил, и было решено, что это для более крепкого сопрано. То есть - фу-х! - эту бронебойную вещь я петь таки не буду.
После этого была народная. Честно, я думала, когда звучало вступление, что умру в страшных агониях. Но была не права! Вполне легко просвиристела эти все верхи, только чуть в мелодии сбилась (из-за чего Грозная Мецца сделала вывод, что я не смотрела дома ноты, хоть это и неправда). А в конце там прописан дошник третьей на четыре такта. И я его взяла и выдержала! После этого она меня похвалила, сказала, что эта песня у меня получится, и что у меня очень красивые верхи.
Потом я подождала мою подругу, и мы шли домой вместе. И она тоже сказала, что у меня красивые верхи, а вот между фа2 и ля2 - полный ужас, как и у нее. Кстати, у нее более крепкое сопрано (драмколоратура, ога)) - типаж смахивает на Груберову, а у меня - на Риту
Штрайх. Верхи у меня светлые и "детские". Ну и правильно.)
Правда, мне еще дале-е-еко до Риты Штрайх, как до звезд...
Итак, распевка окончилась даже триумфом - я сама услышала, что голос в кои-то веки начал меня опять слушаться. Теперь, значит, произведения. В классе, как всегда, сидела куча народа, но мне уже все равно. Баритон-новичок, его друг-драмсопрана и потом как раз на арию пришла моя лучшая подруга-колоратурка. Раньше я не слишком выносила присутствия Кого-Либо на моем ужасном ужасе (уроке вокала, то бишь), теперь - вполне спокойно воспринимаю. Разбирали новую программу. Первой шла ария Деспины из оперы Моцарта "Так поступают все женщины" ("Una donna a quindici anni"). Так как это был разбор, то заставили петь в та-а-а-аком загробном темпе - ленто, не иначе. В результате на Почти_Окончании (Col posso e voglio farsi ubbidir, si, farsi ubbidir...), где ход на си2 - я чуть не умерла из-за того, что честно брала дыхание раз в два такта. Но преподша (Грозная Мецца) дала добро на эту арию (я ее сама себе выбрала, боясь, что опять дадут петь что-то страшное и неудобное из русского репертуара).
Потом я пела "Фонтану Бахчисарайского дворца" Власова на слова Пушкина. Дали этот романс еще в начале года, и с тех пор я его пела в классе только раз, но без концертмейстера (тогда еще препод сказала, что у меня прекрасное си2). А вчера... Ой, ужас! Рояль меня окончательно забил, и было решено, что это для более крепкого сопрано. То есть - фу-х! - эту бронебойную вещь я петь таки не буду.
После этого была народная. Честно, я думала, когда звучало вступление, что умру в страшных агониях. Но была не права! Вполне легко просвиристела эти все верхи, только чуть в мелодии сбилась (из-за чего Грозная Мецца сделала вывод, что я не смотрела дома ноты, хоть это и неправда). А в конце там прописан дошник третьей на четыре такта. И я его взяла и выдержала! После этого она меня похвалила, сказала, что эта песня у меня получится, и что у меня очень красивые верхи.
Потом я подождала мою подругу, и мы шли домой вместе. И она тоже сказала, что у меня красивые верхи, а вот между фа2 и ля2 - полный ужас, как и у нее. Кстати, у нее более крепкое сопрано (драмколоратура, ога)) - типаж смахивает на Груберову, а у меня - на Риту
Штрайх. Верхи у меня светлые и "детские". Ну и правильно.)
Правда, мне еще дале-е-еко до Риты Штрайх, как до звезд...
воскресенье, 19 декабря 2010

Mirella Freni
Plácido Domingo
Samuel Ramey
Bryn Terfel
Anthony Laciura
Angelo Veccia
Ralf Lukas
Bryan Secombe
Lee Tiernan
Covent Garden Royal Opera House Chorus
Giuseppe Sinopoli, 1990
Фурья сдала сессию в музле на отлично, и поэтому теперь может приступить к наверстыванию упущенного с отчетами. Сейчас передо мной "Тоска" - стыдно признаться, что пока только вторая в моей коллекции записей этой оперы. Но запись просто ГЕНИАЛЬНАЯ! Да, я не умею критиковать, особенно ТАКИЕ записи.
Больше всех понравился, конечно же, Рэми. Он не только отлично справился с партией, в которой иногда испытывают трудности даже баритоны, но и интерпретировал роль господина барона - это Скарпиа ТАК любит Тоску, что это вообще словами не опишешь. Жаль, что она не отвечала ему взаимностью - она так же сильно любила Каварадосси. Именно по этой причине я долго не хотела домучить третий акт. Но он действительно стоил "домучивания"!
Тоска-Френи меня удивила почти так же, как раньше - Мими-Тебальди. Как от той я не ожидала такой лиричности, так от этой - такого драматизма и свойственной всем Тоскам "скандалистичности". Все-таки, в конце ее было настолько жалко, как, впрочем, и всех остальных.
Как может еще петь Доминго Каварадосси, одну из своих знаковых партий? Конечно - отлично, замечательно и за душу цепляюще. E lucevan le stelle и даже O dolci mani (ненавистный мне теноро-сопрановый дуэт) - это, все-таки, гениально.
А Брин Тервель (Анджелотти) - это же вообще! Кстати, интересно, что партию баритона здесь поет бас, а партию баса - бас-баритон. Зато КАК поют!
Правду говорила Араси - в этой записи ВСЕХ ЖАЛКО!
Ну не умею я критиковать, да и вряд ли научусь.
Скачано отсюда: sictransitoperamundi.blogspot.com/2009/03/pucci...
воскресенье, 12 декабря 2010
...Тень - сопровождает нас по жизни. Она может напомнить то, о чем ты давно забыл... ТВОЕ ПРОШЛОЕ! |
Ты – в блестящих доспехах идешь искать птицу удачи. В глазах - азарт. В руках - щит и меч. На лице - улыбка. Окружающий мир – должен пасть к твоим ногам. Люди - хорошие или плохие - не важно. У них своя дорога, у тебя - своя. На сердце -воодушевление. В мыслях - будущая слава. Деятельность - как необходимое условие для осуществления задуманного. Любовь - игра. Жизнь - твой лучший друг. |
Пройти тест |
суббота, 11 декабря 2010
Какой урод придумал любовь?
НЕНАВИЖУ.
НЕНАВИЖУ.
Я близка к сумасшествию. Поговорите со мной в аське кто-нибудь.
Люблю загадывать невыполнимые желания вроде этого.
Люблю загадывать невыполнимые желания вроде этого.
Даже здесь оно.
И да, я знаю, что после заголовка не ставится точка.
И да, я знаю, что после заголовка не ставится точка.
Я в ярости. Зла на весь мир, и сама не знаю, почему.
Я не могу выразить свои чувства, я их предпочитаю теперь скрывать в себе. И поэтому это все безобразие бушует во мне со страшной силой. Что делается сейчас - это передать страшно. Ни слова. Ни слова не скажу им. Коварный план пока невозможен, зато болезнь одна добавила веселые нотки другой. Теперь у меня внутри творится ТАКОЕ...
Всем это знакомо, все это переживали. А я переживаю это сейчас.
А еще - мне так хочется взять и начать писать свой роман, или повесть, или рассказ, или даже стих. Но я себе запрещаю - это получится страшная, вопиющая неграмотностью, графомания. Никто, кроме меня, этого читать не сможет, а мне сейчас только этого и надо. Чтобы кто-то услышал, чтобы кто-то поддержал, чтобы кто-то помог. НЕТ! Я не опущусь в этот раз до такого. Я не буду стеснять своими проблемами, эмоциями и неконтролируемыми ЧУЙСТВАМИ уважаемых и безусловно занятых чем-то полезным людей. Никто не будет слушать мои злые завывания, мои бессильные слезки никто не вытрет, никто не постарается понять то, что и так понятно. "Пришла пора" - так пришла пора. Это очень и очень мучительно. Это все проходят. Убеждай себя в этом и дальше, дорогая Фурья. Страдай сама, и не жди, что кто-то разделит твою участь. Или холодным советом подбодрит. Заткнись и отстрадай уж свою йуность, а потом ты станешь взрослой и закаленной в Боях. Потом ты научишься молчать. А сейчас ты ревешь, Фурья-Дурья, причем внутренне, и никого не интересуют твои проблемы. Поэтому утихомирь свою страсть и хватит с тебя немого поста дайри. Как бы тебе ни хотелось, чтобы кто-то вотпрямщаз тебя выслушал - а фиги две.
И хватит, ради Бога, уже ангститься!
Я не могу выразить свои чувства, я их предпочитаю теперь скрывать в себе. И поэтому это все безобразие бушует во мне со страшной силой. Что делается сейчас - это передать страшно. Ни слова. Ни слова не скажу им. Коварный план пока невозможен, зато болезнь одна добавила веселые нотки другой. Теперь у меня внутри творится ТАКОЕ...
Всем это знакомо, все это переживали. А я переживаю это сейчас.
А еще - мне так хочется взять и начать писать свой роман, или повесть, или рассказ, или даже стих. Но я себе запрещаю - это получится страшная, вопиющая неграмотностью, графомания. Никто, кроме меня, этого читать не сможет, а мне сейчас только этого и надо. Чтобы кто-то услышал, чтобы кто-то поддержал, чтобы кто-то помог. НЕТ! Я не опущусь в этот раз до такого. Я не буду стеснять своими проблемами, эмоциями и неконтролируемыми ЧУЙСТВАМИ уважаемых и безусловно занятых чем-то полезным людей. Никто не будет слушать мои злые завывания, мои бессильные слезки никто не вытрет, никто не постарается понять то, что и так понятно. "Пришла пора" - так пришла пора. Это очень и очень мучительно. Это все проходят. Убеждай себя в этом и дальше, дорогая Фурья. Страдай сама, и не жди, что кто-то разделит твою участь. Или холодным советом подбодрит. Заткнись и отстрадай уж свою йуность, а потом ты станешь взрослой и закаленной в Боях. Потом ты научишься молчать. А сейчас ты ревешь, Фурья-Дурья, причем внутренне, и никого не интересуют твои проблемы. Поэтому утихомирь свою страсть и хватит с тебя немого поста дайри. Как бы тебе ни хотелось, чтобы кто-то вотпрямщаз тебя выслушал - а фиги две.
И хватит, ради Бога, уже ангститься!