02.08.2011, вторник

Я впервые летала на самолете! Это вообще прелесть, тем более

что сидела я у иллюминатора. Я думала почитать свою «Старшую Эдду» в самолете,
но все время смотрела в окна! Потому что вид был просто настолько прекрасный,
насколько разный! Сначала – воспетые многими поколениями поэтов и писателей
«заплатки полей» и «домики, которые кажутся игрушечными». Потом меня заставили
закрыть окно портьеркой – солнце било в глаза (а мне нравилось, только со мной
еще брат и мама). А мои восторженные интонации, я это учуяла, напугали весь
самолет. Опять открыла окно – мы уже летим НАД облаками! Они были похожи на
какие-то древние руины – такие же серые и таинственные. Лучи заходящего солнца
очень интересно их окрашивали порой, я даже не припомню всего великолепия и
разнообразия оттенков! Вспомнилось вдруг, как мы ехали в машине с папой,
сестрой и папиным другом. Так этот друг сказал: «Вон, посмотри – чем тебе не
опера? Настроение у этих облаков такое: тревожно-торжественное!». Этот человек
– художник, он в этом разбирается. И вот сейчас, на высоте эн километров над
землей, я увидела настоящую гранд-бельканто оперу!!! Я почти слышала музыку –
эх, да я ее почти всегда слышу. Или даже всегда.А потом совсем стемнело и оставалось до приземления каких-то сорок минут. Я прочла штуки с две песен «Эдды», и тут братик сказал о времени. Я опять открыла портьерку. Что это было!!! Тьма полнейшая, и множество огней.

Внизу были города – брат сказал, что примерно сейчас будет Венеция. На такой высоте
видно только то, что каждое окно, каждая фара машины и даже фонарь вливает свой
штрих в общую огненно-темную картину! И эта самая картина была огромная и
длилась довольно долгое время. Потом мы начали спускаться, я увидела дома, машины и другие источники света уже не просто как разноцветные огненные точки, а и как нечто

материальное. Вот уже и аэропорт…

Вечером в десять мы прилетели в Форли (это около Болоньи). Оттуда нас забрали машиной синьор Дарио и бабушка. Я в машине (семпре Фиат, как сказал синьор) много старалась говорить с водителем – ведь я же у них жить собираюсь, надо же завоевывать расположение – и для почти-первого раза (бабушка с мужем приезжали еще раньше, но тогда я по-итальянски знала полтора слова) было неплохо. Бабушка похвалила меня за усердие – ехали примерно час в Озимо. Вернее – не в сам Озимо, а на далекий хутор-виллу! В темноте все казалось ну

очень интересным!

А персики у них тут в саду растут. А еще сливы, помидоры,

орехи, артишоки, дыни, арбузы…

«Non sono

sta-a-anca!» («Я не уста-а-ала!») - подавила зевок я.

Поужинали поздно и легли спать еще позже. Помню сыровяленое мясо – prosciutto (прошутто) и овощи. Это самое прошутто очень мне нравилось еще с роковых тринадцати лет (когда я на свой ДР руку сломала).